Ломка

   Мы предлагаем вашему вниманию рассказ активной участницы нашего клуба Суворовой Натальи, который называется "Ломка".  Наташа пишет романы, повести и рассказы. Некоторые уже опубликованы и  известны. О ней мы уже писали в посте за 2 ноября. 

   Когда-то, когда радуга искрилась перед глазами целый день и бабочки порхали по вискам прохладными прикосновениями, мне было хорошо. В голове вскипало тягучей тяжестью удовольствие, и тело обмякало – как-то само по себе, медленно, с растяжкой. Я, как капля масла, растекался в кастрюле  с водой – тонким слоем, лениво ложащимся по всей поверхности. Мне было так хорошо... и это «хорошо» хотелось запечатлеть в памяти навсегда и каждый день, каждый час, каждую минуту, даже каждую секунду испытывать его на себе, в себе. «Хорошо» бы не наскучило – Бог же изначально создал нас для рая – вечного «хорошо». За веками танцевали цвета, в ушах звучала самая прекрасная музыка, какая только есть – не грустная, не радостная, не торжественная – блаженная. Покалывало кончики пальцев так ненавязчиво и лениво, как будто ласковый кот сам ластился ко мне. В груди нарастало немного томящее, немного горящее, немного искрящееся чувство, как тлеющая свеча. Такой приятный свет, который согревает и создает уют. Невозможно хорошо...

   Так хорошо, что ни женщина, ни мужчина не сделают лучше. Я вообще не охотник за сладострастием. Это «хорошо» какое-то особенное, (хотя другого «хорошо» я и не испытывал), такое невинное, такое тихое и скромное, такое сильное, такое всеобъемлющее, такое... такое...

   Вокруг меня какой-то вакуум – не жарко и не холодно, не ветрено и не неподвижно, не влажно и не сухо. Так, как надо – лучше, чем даже «надо». Идеально – нет ничего лучше.

И никакая музыка не превзойдет этого. Никакая красота не затмит. Никакая еда не пересилит. Никакие вещи не смогут преломить этого совершенного идеала моего состояния. 

   И мне не важно ел ли я, пил ли я, выходил ли на воздух, мылся ли – все как-то гаснет перед таким «хорошо», какое превыше всего во всей вселенной. Ни любовь, ни дружба, ни сострадание, ни смех, ни радость, ни само счастье не смогут затмить это немного сдавленное, но свободное, немного ноющее, но легкое, немного тянущее, но расслабляющее чувство, нарастающее в груди. 

   Такой маленький рай разлился во мне, и я только рад вечно чувствовать его, тонуть в нем, напитаться им, не думая и не чувствуя ничего больше. Такой маленький самообман. Такая маленькая жизнь...

   Просто тогда надо было забыться, просто было так необходимо, как дышать. Просто, не забывшись, я бы сломался. Просто забывшись вот так – бездумно, эгоистично, наивно, я убил себя. Просто я сейчас какой-то маленький и хрупкий идиот, отчаянно цепляющийся за жизнь, когда в общем-то цепляться уже не за что. Просто когда-то оказался слаб и глуп. Просто теперь обязан жить, чтобы замолить грех. 

   Иногда лучше сломаться, чтобы собрать себя по-новому, лучше, крепче и выносливее. Иногда лучше отдаться всепоглощающему «плохо», чем тонуть в коротком «хорошо», потому что в бедах мы закаляемся, а в слабости развращаем и без того развращенную сущность. Иногда лучше страдать жизнь, чем после смерти отдаваться страшному суду.    Иногда лучше пережить собственный конец света, чтобы возродиться новым переплавленным существом и уважать себя за все, чем корчиться от жалости к себе, чтобы потом раствориться в грязи собственных стенаний и закончить жизнь ненавистью к самому себе. 

   И теперь выбор не велик – со страхом ожидать другого начала, или идти к нему, расправив плечи. 

   Я все-таки выберу второе – первое слишком низко, даже для меня. 

                                                                                Наталья Суворова, 11 класс